тебя что-то возвращает к жизни, а потом оно же тебя и убьет
фэндом: DW, пейринг: В2, рейтинг: PG
посвящаю Хэвлоку, который один (ну почти) читает это и который один (практически точно) рисует про это.)
читать дальшеВитинари стоит у окна и даже не оборачивается, когда Ваймс врывается в кабинет - его неподвижность пронизана движением, его спокойствие доведено до отчаяния.
Черный силуэт на фоне бушующего, кипящего жизнью Анк-Морпорка заставляет думать об одиночестве, сравниться с которым может только гордость.
- Зачем вы назначили меня послом в Клатч? - спрашивает Ваймс, зная, что не получит честного ответа. - Почему именно меня, почему именно туда?
- Так будет лучше, - не оборачиваясь, бросает Витинари - злость Ваймса уже, наверное, не просто ощутима спиной, а толкает его в спину в лучших традициях Анка и вопрошает: ну как мне с тобой поступить, по-хорошему или как обычно?
- Лучше для того? Я нужен городу, сэр, и вы это знаете. И, что тоже немаловажно, город нужен мне.
- Могу я хоть раз в жизни побыть эгоистом? - Патриций резко развернулся - выражение его лица было неразличимо, против света весь он казался одним темным пятном.
- Ах, значит, я чем-то не угодил вам? - Сэм не просто был готов взорваться - он представлял собой плоскомирный эквивалент динамита, упакованного в помятые доспехи. - Позвольте же узнать, чем я навлек на себя такую немилость?
Хэвлок Витинари подошел к своему столу, устало потер глаза и переключил все свое внимание на завалы бумаги, прочно обосновавшиеся на столешнице. К своему удивлению, Сэм подумал, что тот не выспался - странная мысль в отношении того, кто практически не спит, но выглядел патриций именно так - под его глазами темнели круги, и движения были... предельно спокойными. Слишком аккуратными, слишком выверенными. Так двигаются люди, призвавшие на помощь всю свою силу воли и выдержку, чтобы сохранить это спокойствие.
- Иди, Ваймс, - негромко и очень устало произнес патриций. - Просто иди. Можешь... написать мне письмо из Клатча. Изложи в нем все свои претензии, только без огромного количества восклицательных знаков, если тебе не сложно.
- Я никуда не... - Ваймс осекся. Он смотрел на руки Витинари так, будто увидел что-то ужасное. Тот проследил за его взглядом, затем сам посмотрел на свои руки. Руки дрожали - предательской, мелкой, но вполне различимой дрожью.
Патриций вздохнул.
- Просто переутомился, - сказал он. - А теперь, будь так добр...
- Что происходит? - напрямую спросил Ваймс, шагнув к столу и - какая-то часть его мозга с ужасом смотрела на то, что он делает - вынул бумаги из рук Витинари.
- Ваймс, тебе правда не нужно лезть не в свое дело.
- Я же... терьер. - Патриций снова потянулся к бумагам, но Сэм перехватил его руки и крепко - но осторожно - сжал. - Вынюхиваю все, даже когда хозяин приказывает мне прекратить. Тем более когда он приказывает мне прекратить.
Пальцы Витинари судорожно сжались.
- Тебе не нужно видеть меня в таком состоянии. Никому не нужно, - сухо сказал он.
- И что вы сделаете, сэр? Позовете Драмнотта?
Патриций вздохнул.
- Слишком поздно что-то менять, Ваймс.
- Зачем вы отсылаете меня в Клатч?
Мысли командора не поспевали за событиями - он заставляет патриция рассказать о своих мыслях, он только что отобрал у него бумаги, он - о боги - он держит его за руки... или это Витинари держит его?
- Я слишком... предвзято к тебе отношусь. Это мешает работе.
- Слишком предвзято?
- Да. Слишком много... личных эмоций. - Патриций поднял взгляд и встретился глазами со смотрящим на него в упор Ваймсом - все-таки, следовало отдать ему должное, он великолепно держался даже в такой ситуации. Ваймс постарался не думать, каких усилий ему это стоило.
- Зачем же было меня отсылать, даже не сказав ни слова... - тихо, будто сам себе, произнес Ваймс. Ни один мускул на лице Витинари не дрогнул - только чуть шире открылись голубые глаза.
Руки Сэма чуть изменили свое положение - теперь это был не захват, он мягко удерживал тонкие ладони в своих, оставляя им возможность высвободиться в любой момент, когда патриций этого захочет. Впрочем, тот явно не собирался ничего менять - разве что поднять одну руку, коснуться щеки Ваймса...
Торопливые, почти неслышные шаги заставили их обоих отшатнуться друг от друга. В кабинет вошел Драмнотт, едва различимый из-за высокой стопки папок.
- Что ж, благодарю вас за рекомендации, сэр, - с непроницаемым лицом отчеканил Ваймс. - Думаю, мне пора - нужно еще собрать вещи маленького Сэма...
- Передавайте привет госпоже Сибилле, - кивнул Витинари и уселся за свой стол, кивая Драмнотту на сиденье напротив. Ваймс вышел из кабинета - неторопливо, с достоинством, - а потом понесся по лестницам вперед и вниз, не разбирая дороги, пока не вылетел наружу, в покрытый сугробами сад, и не упал в снег, трясясь от чего-то, что он посчитал бы рыданиями, если бы умел плакать. Ему было тошно даже думать о песках Клатча, о бескрайнем море, которое будет отделять его от зимы... от Анка... и от Витинари.
Патриций стоял у окна и смотрел на темную фигуру, стоящую на коленях среди белых сугробов. Лицо его казалось заледеневшим.
- Драмнотт, ждите меня здесь, - приказал он и вышел из кабинета.
Через какое-то время секретарь нерешительно выглянул в окно - как раз вовремя, чтобы увидеть, как к этой фигуре присоединяется другая, длинная и стройная, чем-то неуловимо напоминающая хищного фламинго.
Сквозь пелену, застилавшую его сознание, Ваймс отстраненно заметил какое-то изменение в ландшафте.
А потом оно приблизилось и коснулось его, и у него обнаружились голубые глаза, и длинные пальцы, и голос Хэвлока Витинари - голос, твердящий ему что-то, во что его мозг упорно отказывался верить. Впрочем, достаточно было поднять взгляд и посмотреть ему прямо в лицо..
Витинари опустился рядом в снег, обхватив руками плечи Ваймса, и он сам не заметил, как обнял того - почти до синяков крепко. Ему было наплевать, что кто угодно мог зайти в сад, увидеть их из окна, сложить два и два, в конце концов, через несколько часов он покинет Анк-Морпорк, а с ним и мужчину, которого одного он и хотел видеть - который сейчас провел по его щеке пальцами, который всему виной и за все наградой, и... И Ваймс поцеловал его - очень осторожно и нежно, одними губами, холодными и влажными от снега, и от этого его сердце зашлось, и закричало в какой-то дикой, отчаянной истерике - куда, куда, куда теперь от него? - и их ладони снова потянулись друг к другу в едином порыве, и встретились, переплетясь крепче любого узла, что мог бы пришвартовать корабль из Клатча к анкскому берегу, а потом...
...пришло время разъединяться.
Ваймс ощутил жуткую, бесконечную пустоту внутри - больше него самого, больше всего Диска. Патриций уже стоял на ногах, покачиваясь, и когда он протянул Сэму руку, чтобы тот поднялся - пальцы сцепились в отчаянной надежде, что этот раз - не последний, что он - навсегда... но как только Сэм рывком поднялся, они оба поспешно убрали ладони, будто боясь обжечься.
- Если я пожму тебе руку на прощание, они точно срастутся, - Ваймс посмотрел на Витинари взглядом, полным горечи.
- Я сменю посла, как только смогу, - ответил тот.
- Тебе понадобится причина.
- Буду искать, - произнес Витинари.
Ваймс удивленно приподнял брови, и - в последний раз, отстукивало сердце, это только в последний раз - Хэвлок потянулся к нему и коснулся его губ своими. Командор закрыл глаза, пытаясь удержать в памяти все ощущения... и потерпел полный крах. Он не мог даже объяснить, почему - о, почему прикосновения патриция действуют на него так. Он даже не мог сравнить это ни с чем.
Витинари выпрямился, отстраняясь, и Сэм понял: пора.
Они не сказали друг другу ни слова на прощание - что тут можно было сказать? Только у самых ворот Ваймс обернулся - и увидел Витинари, стоявшего в той же позе и глядевшего ему вслед.
- Сэм! - крикнула Сибилла из соседней комнаты.
- Да, дорогая.
Ваймс поднялся, перешел к жене и сел на краешек ее кровати. Сибилла испытующе вгляделась в его лицо. Никаких эмоций. Никакого выражения. Как и месяц назад.
- Сэм, я думаю, нет смысла спрашивать, что с тобой происходит?
- Да, дорогая.
Сибилла крепче сжала в кулаке вещь, найденную ею на дне одного из сундуков после переезда. Она набрала полную грудь воздуха, покачала головой, выдохнула. Некоторые вещи даются любящей жене очень тяжело.
- А теперь слушай меня, и слушай внимательно, - начала она. Сэм моргнул. - В этом чертовом Клатче у меня развилась застарелая грудная болезнь. Наверное, тут слишком сухо. И, насколько я знаю - а мои познания в медицине далеко не поверхностны, я выходила сотни драконов, - мне нужно вернуться в привычную мне среду.
Сэм снова моргнул.
- Я могу найти тебе хорошего врача, дорогая.
- Нет, ты меня не понял, - отчетливо и громко проговорила Сибилла. - Эта болезнь - следствие климата, и поэтому мне нужно вернуться туда, где ее не было. В Анк-Морпорк.
Взгляд Ваймса немного прояснился.
- И ты сообщишь об этом всем здешним шишкам, - продолжила она. - Немедленно. А то она меня совсем измучила...
- Сибил... - произнес пораженный Ваймс. - Ты пойдешь на это ради моей любви к... к Анку?
- Ну, если честно, мне никогда этот Клатч не нравился, - бодро ответила Сибилла. - Не медли с оповещением. Кхе. Кхе-кхе.
Ваймс поднялся - очень медленно, будто боясь, что слова жены могут выскочить из его головы и скрыться в неизвестном направлении, - поцеловал ее и, постепенно набирая темп, вышел - а за пару метров до порога выбежал - из комнаты.
'Миллионы женщин осудили бы меня за это', - подумала Сибилла Ваймс. - 'Но вряд ли они знают своих мужей так, как я знаю своего.'
Она разжала кулак. В нем не было ничего особенного или предосудительного. Всего лишь кусок черной ткани.
Эпилог
Сэм Ваймс шагал по Анк-Морпорку с широко открытыми глазами. Они не нужны были ему для ориентировки, - о нет, но он вбирал в себя город всем, чем только мог - его виды, его запахи и звуки - от отдаленного грохота на улице Алхимиков до, о, конечно же, выкриков Достабля оттуда же. Люди Анка всегда любили фейерверки.
Ноги сами вынесли его к дворцу патриция. Зимний высился над городом темной громадой в весенних сумерках, но большинство его окон ярко светились.
Как и окно Продолговатого кабинета - нужно было просто знать, куда смотреть. Свет там, нечаянно или умышленно, был установлен так, что можно было видеть, что делает находящийся в нем целовек. В данный момент - Ваймс сощурился - он отложил перо, поднялся, выпрямляясь во весь свой немелый рост, и двинулся к окну.
И Ваймс побежал, не отводя взгляда.
Ступни ощутили под собой ни с чем не сравнимые плитки дорожки в саду, разбитом Чертовым Тупицей Джонсоном, как раз в тот момент, когда силуэт, наводящий на мысли о хищных птицах, занял свою позицию у окна.
Патриций простоял там ровно столько, сколько человеку нужно для того, чтобы ущипнуть себя за руку, поморгать и снова признать факт наличия Сэма Ваймса в саду вполне реальным. А затем Витинари двинулся к выходу из кабинета. Вперед и вниз.
fin
посвящаю Хэвлоку, который один (ну почти) читает это и который один (практически точно) рисует про это.)
читать дальшеВитинари стоит у окна и даже не оборачивается, когда Ваймс врывается в кабинет - его неподвижность пронизана движением, его спокойствие доведено до отчаяния.
Черный силуэт на фоне бушующего, кипящего жизнью Анк-Морпорка заставляет думать об одиночестве, сравниться с которым может только гордость.
- Зачем вы назначили меня послом в Клатч? - спрашивает Ваймс, зная, что не получит честного ответа. - Почему именно меня, почему именно туда?
- Так будет лучше, - не оборачиваясь, бросает Витинари - злость Ваймса уже, наверное, не просто ощутима спиной, а толкает его в спину в лучших традициях Анка и вопрошает: ну как мне с тобой поступить, по-хорошему или как обычно?
- Лучше для того? Я нужен городу, сэр, и вы это знаете. И, что тоже немаловажно, город нужен мне.
- Могу я хоть раз в жизни побыть эгоистом? - Патриций резко развернулся - выражение его лица было неразличимо, против света весь он казался одним темным пятном.
- Ах, значит, я чем-то не угодил вам? - Сэм не просто был готов взорваться - он представлял собой плоскомирный эквивалент динамита, упакованного в помятые доспехи. - Позвольте же узнать, чем я навлек на себя такую немилость?
Хэвлок Витинари подошел к своему столу, устало потер глаза и переключил все свое внимание на завалы бумаги, прочно обосновавшиеся на столешнице. К своему удивлению, Сэм подумал, что тот не выспался - странная мысль в отношении того, кто практически не спит, но выглядел патриций именно так - под его глазами темнели круги, и движения были... предельно спокойными. Слишком аккуратными, слишком выверенными. Так двигаются люди, призвавшие на помощь всю свою силу воли и выдержку, чтобы сохранить это спокойствие.
- Иди, Ваймс, - негромко и очень устало произнес патриций. - Просто иди. Можешь... написать мне письмо из Клатча. Изложи в нем все свои претензии, только без огромного количества восклицательных знаков, если тебе не сложно.
- Я никуда не... - Ваймс осекся. Он смотрел на руки Витинари так, будто увидел что-то ужасное. Тот проследил за его взглядом, затем сам посмотрел на свои руки. Руки дрожали - предательской, мелкой, но вполне различимой дрожью.
Патриций вздохнул.
- Просто переутомился, - сказал он. - А теперь, будь так добр...
- Что происходит? - напрямую спросил Ваймс, шагнув к столу и - какая-то часть его мозга с ужасом смотрела на то, что он делает - вынул бумаги из рук Витинари.
- Ваймс, тебе правда не нужно лезть не в свое дело.
- Я же... терьер. - Патриций снова потянулся к бумагам, но Сэм перехватил его руки и крепко - но осторожно - сжал. - Вынюхиваю все, даже когда хозяин приказывает мне прекратить. Тем более когда он приказывает мне прекратить.
Пальцы Витинари судорожно сжались.
- Тебе не нужно видеть меня в таком состоянии. Никому не нужно, - сухо сказал он.
- И что вы сделаете, сэр? Позовете Драмнотта?
Патриций вздохнул.
- Слишком поздно что-то менять, Ваймс.
- Зачем вы отсылаете меня в Клатч?
Мысли командора не поспевали за событиями - он заставляет патриция рассказать о своих мыслях, он только что отобрал у него бумаги, он - о боги - он держит его за руки... или это Витинари держит его?
- Я слишком... предвзято к тебе отношусь. Это мешает работе.
- Слишком предвзято?
- Да. Слишком много... личных эмоций. - Патриций поднял взгляд и встретился глазами со смотрящим на него в упор Ваймсом - все-таки, следовало отдать ему должное, он великолепно держался даже в такой ситуации. Ваймс постарался не думать, каких усилий ему это стоило.
- Зачем же было меня отсылать, даже не сказав ни слова... - тихо, будто сам себе, произнес Ваймс. Ни один мускул на лице Витинари не дрогнул - только чуть шире открылись голубые глаза.
Руки Сэма чуть изменили свое положение - теперь это был не захват, он мягко удерживал тонкие ладони в своих, оставляя им возможность высвободиться в любой момент, когда патриций этого захочет. Впрочем, тот явно не собирался ничего менять - разве что поднять одну руку, коснуться щеки Ваймса...
Торопливые, почти неслышные шаги заставили их обоих отшатнуться друг от друга. В кабинет вошел Драмнотт, едва различимый из-за высокой стопки папок.
- Что ж, благодарю вас за рекомендации, сэр, - с непроницаемым лицом отчеканил Ваймс. - Думаю, мне пора - нужно еще собрать вещи маленького Сэма...
- Передавайте привет госпоже Сибилле, - кивнул Витинари и уселся за свой стол, кивая Драмнотту на сиденье напротив. Ваймс вышел из кабинета - неторопливо, с достоинством, - а потом понесся по лестницам вперед и вниз, не разбирая дороги, пока не вылетел наружу, в покрытый сугробами сад, и не упал в снег, трясясь от чего-то, что он посчитал бы рыданиями, если бы умел плакать. Ему было тошно даже думать о песках Клатча, о бескрайнем море, которое будет отделять его от зимы... от Анка... и от Витинари.
Патриций стоял у окна и смотрел на темную фигуру, стоящую на коленях среди белых сугробов. Лицо его казалось заледеневшим.
- Драмнотт, ждите меня здесь, - приказал он и вышел из кабинета.
Через какое-то время секретарь нерешительно выглянул в окно - как раз вовремя, чтобы увидеть, как к этой фигуре присоединяется другая, длинная и стройная, чем-то неуловимо напоминающая хищного фламинго.
Сквозь пелену, застилавшую его сознание, Ваймс отстраненно заметил какое-то изменение в ландшафте.
А потом оно приблизилось и коснулось его, и у него обнаружились голубые глаза, и длинные пальцы, и голос Хэвлока Витинари - голос, твердящий ему что-то, во что его мозг упорно отказывался верить. Впрочем, достаточно было поднять взгляд и посмотреть ему прямо в лицо..
Витинари опустился рядом в снег, обхватив руками плечи Ваймса, и он сам не заметил, как обнял того - почти до синяков крепко. Ему было наплевать, что кто угодно мог зайти в сад, увидеть их из окна, сложить два и два, в конце концов, через несколько часов он покинет Анк-Морпорк, а с ним и мужчину, которого одного он и хотел видеть - который сейчас провел по его щеке пальцами, который всему виной и за все наградой, и... И Ваймс поцеловал его - очень осторожно и нежно, одними губами, холодными и влажными от снега, и от этого его сердце зашлось, и закричало в какой-то дикой, отчаянной истерике - куда, куда, куда теперь от него? - и их ладони снова потянулись друг к другу в едином порыве, и встретились, переплетясь крепче любого узла, что мог бы пришвартовать корабль из Клатча к анкскому берегу, а потом...
...пришло время разъединяться.
Ваймс ощутил жуткую, бесконечную пустоту внутри - больше него самого, больше всего Диска. Патриций уже стоял на ногах, покачиваясь, и когда он протянул Сэму руку, чтобы тот поднялся - пальцы сцепились в отчаянной надежде, что этот раз - не последний, что он - навсегда... но как только Сэм рывком поднялся, они оба поспешно убрали ладони, будто боясь обжечься.
- Если я пожму тебе руку на прощание, они точно срастутся, - Ваймс посмотрел на Витинари взглядом, полным горечи.
- Я сменю посла, как только смогу, - ответил тот.
- Тебе понадобится причина.
- Буду искать, - произнес Витинари.
Ваймс удивленно приподнял брови, и - в последний раз, отстукивало сердце, это только в последний раз - Хэвлок потянулся к нему и коснулся его губ своими. Командор закрыл глаза, пытаясь удержать в памяти все ощущения... и потерпел полный крах. Он не мог даже объяснить, почему - о, почему прикосновения патриция действуют на него так. Он даже не мог сравнить это ни с чем.
Витинари выпрямился, отстраняясь, и Сэм понял: пора.
Они не сказали друг другу ни слова на прощание - что тут можно было сказать? Только у самых ворот Ваймс обернулся - и увидел Витинари, стоявшего в той же позе и глядевшего ему вслед.
- Сэм! - крикнула Сибилла из соседней комнаты.
- Да, дорогая.
Ваймс поднялся, перешел к жене и сел на краешек ее кровати. Сибилла испытующе вгляделась в его лицо. Никаких эмоций. Никакого выражения. Как и месяц назад.
- Сэм, я думаю, нет смысла спрашивать, что с тобой происходит?
- Да, дорогая.
Сибилла крепче сжала в кулаке вещь, найденную ею на дне одного из сундуков после переезда. Она набрала полную грудь воздуха, покачала головой, выдохнула. Некоторые вещи даются любящей жене очень тяжело.
- А теперь слушай меня, и слушай внимательно, - начала она. Сэм моргнул. - В этом чертовом Клатче у меня развилась застарелая грудная болезнь. Наверное, тут слишком сухо. И, насколько я знаю - а мои познания в медицине далеко не поверхностны, я выходила сотни драконов, - мне нужно вернуться в привычную мне среду.
Сэм снова моргнул.
- Я могу найти тебе хорошего врача, дорогая.
- Нет, ты меня не понял, - отчетливо и громко проговорила Сибилла. - Эта болезнь - следствие климата, и поэтому мне нужно вернуться туда, где ее не было. В Анк-Морпорк.
Взгляд Ваймса немного прояснился.
- И ты сообщишь об этом всем здешним шишкам, - продолжила она. - Немедленно. А то она меня совсем измучила...
- Сибил... - произнес пораженный Ваймс. - Ты пойдешь на это ради моей любви к... к Анку?
- Ну, если честно, мне никогда этот Клатч не нравился, - бодро ответила Сибилла. - Не медли с оповещением. Кхе. Кхе-кхе.
Ваймс поднялся - очень медленно, будто боясь, что слова жены могут выскочить из его головы и скрыться в неизвестном направлении, - поцеловал ее и, постепенно набирая темп, вышел - а за пару метров до порога выбежал - из комнаты.
'Миллионы женщин осудили бы меня за это', - подумала Сибилла Ваймс. - 'Но вряд ли они знают своих мужей так, как я знаю своего.'
Она разжала кулак. В нем не было ничего особенного или предосудительного. Всего лишь кусок черной ткани.
Эпилог
Сэм Ваймс шагал по Анк-Морпорку с широко открытыми глазами. Они не нужны были ему для ориентировки, - о нет, но он вбирал в себя город всем, чем только мог - его виды, его запахи и звуки - от отдаленного грохота на улице Алхимиков до, о, конечно же, выкриков Достабля оттуда же. Люди Анка всегда любили фейерверки.
Ноги сами вынесли его к дворцу патриция. Зимний высился над городом темной громадой в весенних сумерках, но большинство его окон ярко светились.
Как и окно Продолговатого кабинета - нужно было просто знать, куда смотреть. Свет там, нечаянно или умышленно, был установлен так, что можно было видеть, что делает находящийся в нем целовек. В данный момент - Ваймс сощурился - он отложил перо, поднялся, выпрямляясь во весь свой немелый рост, и двинулся к окну.
И Ваймс побежал, не отводя взгляда.
Ступни ощутили под собой ни с чем не сравнимые плитки дорожки в саду, разбитом Чертовым Тупицей Джонсоном, как раз в тот момент, когда силуэт, наводящий на мысли о хищных птицах, занял свою позицию у окна.
Патриций простоял там ровно столько, сколько человеку нужно для того, чтобы ущипнуть себя за руку, поморгать и снова признать факт наличия Сэма Ваймса в саду вполне реальным. А затем Витинари двинулся к выходу из кабинета. Вперед и вниз.
fin
-
-
10.05.2011 в 21:51-
-
10.05.2011 в 22:50незаконченное пока)
-
-
11.05.2011 в 09:56-
-
12.05.2011 в 07:48-
-
12.05.2011 в 15:07Рисовать отчаянно!
-
-
12.05.2011 в 17:29Да, вот почему я забываю все слова, когда чем-то восхищён?.. написано так красиво.
-
-
12.05.2011 в 20:06Samuel Vimes, спасибо огромное) значит, меня все-таки не один человек читает *счастьесчастье*
-
-
12.05.2011 в 21:23-
-
13.05.2011 в 23:01Я нашла свой свет
Вы не возражаете, если я тоже буду Вас читать?
-
-
13.05.2011 в 23:03-
-
13.05.2011 в 23:07Они прекрасны <333
-
-
13.05.2011 в 23:11-
-
14.05.2011 в 19:04это просто замечательно)
конечно же, читайте - это еще один (и вполне веский) повод продолжать писать)
-
-
14.05.2011 в 19:14-
-
28.06.2011 в 14:45-
-
29.06.2011 в 13:18-
-
21.02.2012 в 00:53Автор, ОГРОМНОЕ СПАСИБО! вы сделали меня счастливой!!!!
-
-
02.12.2013 в 02:50