написалось вот внезапно

пятница, 25 июня 2010

22:10

Ave Vagina

тебя что-то возвращает к жизни, а потом оно же тебя и убьет

25 июня 2010
Дэмиэн/Пип
Рейтинг: G
Размер: драббл
Размещение: только скажите
Описание: Пип пишет стихи

Пип не видел такого молочно-белого неба уже очень давно.
Близился вечер, и оно будто чуть старело, слегка вздрагивая от каждой птицы, пронзающей его облака. Люди на улицах распахивались и ловили каждый ветерок, приглушенно жаловались на духоту и обещали грозу. Где-то верещала сигнализация, на окраине набирал силу ветер, юг подернулся лиловым - а Пип сидел у окна с листками бумаги и вглядывался в теплые тонкие покровы неба, провожая птиц взглядом.
Он вздохнул, поерзал на стуле и потянулся к окну. Пернатые словно сошли с ума - носились между проводов, почти задевая их, кружились на месте, выделывали сложные пируэты и с каждым разом, когда Пип опускал голову к листочку, необьяснимым образом становились все ближе.
Может, это все из-за него, из-за этого необычайного неба кажется, что он сделан из тумана и белил? Страшно провести рукой по щеке - останется смазанный след на его скуле и белым окрасятся пальцы. И желтые обычно волосы кажутся высохшим тростником, качающимся под порывом ветра на берегу реки. Кажутся птичьим пухом.
Пип задумался, сжав железное перо тонкими короткими пальцами, и поднял глаза к небу. Где-то далеко за подрагивающей дымкой таилось, разгоралось что-то красное, пытаясь прорваться наружу, придать его лицу цвет и жизнь, осветить и согреть. Люди на улицах закрылись, ежились от нарастающего ветра и с торжеством указывали друг другу на рдеющий закат. Закат был куда как выше, чем нужно быть приличному закату.
Пип подбирал слова, роняя их на бумагу вместе с кляксами, неопытной рукой надавливая на непривычное перо слишком сильно, и капли проникали в стопку лежащих под верхним листов, глубже и глубже. Белила на его лице все розовели. Тростник на его голове так и норовил загореться.
С юга все ползли и ползли темные облака - без примесей, серо-черные. Люди уже давно бежали с улиц, в панике захлопнув за собой все, что можно было. Летел терзаемый ветром тополиный пух и неслись куда-то в сторону чайки, и они казались настолько белыми на фоне этого неба, что больно было глядеть на них. А Пип... Пип улыбнулся и распахнул окно. В него тут же, не сбавляя скорости, влетел и уселся на его руку большой черный ворон.
Румяна на его лице обесцветились. Тростник догорел, и ветер разносил пепел. На подоконнике сидели двое разной степени черноты, и один из них держал другого за руку.
Кто скажет, что было дальше? Спросите птиц, спросите ветер, спросите тополиный пух, который казался снегом. Первая вспышка молнии сделала одинаково черными силуэты - невысокий, тонкий, откинувший голову назад и словно нависший над ним растрепанный и дикий, касающийся его губ своими. А потом налетел последний порыв ветра, и люди с облегчением вздохнули - пошел дождь.
На подоконнике распахнутого окна ничего не было, кроме стопки белых листков - абсолютно чистых, если не считать впитавшихся в них капель. Нежно-серая капля дождя упала на них и словно выдохнула, коснувшись краем черной, совершенно черной.

URL