тебя что-то возвращает к жизни, а потом оно же тебя и убьет
02.07.2010 в 01:59
Пишет avinte:Reversibility
Название: Reversibility
Рейтинг: R
Пейринг: Стэн/Кенни, Картман/Кенни, Смерть/Кенни
Жанр: drama, guro-romance, эротический детектив
Предупреждение: кровь, мат, смерть персонажа
Дисклеймер: герои принадлежат Мэтту и Трею
_________________________________________________________________
читать дальшеСаус Парк – тихий городок в горах Колорадо. В таких маленьких городках почти никогда не бывает необратимых событий.
Потому что в конце каждого странного дня все возвращается на круги своя.
Кенни умирает поздно ночью, в час, когда до рассвета еще далеко.
Гараж раскрыт, по лужайке ветер гоняет мусор. В доме тишина, только капает вода из крана.
И слышно тяжелое заполошное дыхание. Цепь шорохов, шум воды, уходящие шаги.
Струйка крови ползет по канавке между двумя квадратами кафеля.
Потом останавливается.
Стэн находит его свернувшимся на пожелтевшем кафеле, между потрескавшимся унитазом и ванной. Парка Кенни пропитана кровью, на кафеле длинные алые полосы, ванна на треть полна рыжеватой жидкостью. Как сукровица. Небольшое количество крови, растворенное в большом количестве воды. Остальное вытекло уже на полу.
Стэн ступает по красным лужам, по каким-то осколкам, и склоняется над Кенни. Вены на его руках перерезаны, а одежда мокрая насквозь. Джинсы расстегнуты, и видны резаные раны в паху. Джинсы тоже пропитаны кровью – похоже, здесь тоже повреждены вены.
Почему это случилось?
Стэн не знает.
Он знает только, что Кенни умер после полуночи. Это означает, что сегодня они уже не увидятся.
- Кенни, мы же с тобой лучшие друзья навсегда? – говорит Картман.
Кенни кивает.
- Ты мне настоящий друг, в отличие от Стэна и Кайла. Я их вообще ненавижу.
- Угу. – говорит Кенни через парку.
Картман придвигается ближе.
- Кенни, я куплю тебе мороженых вафель.
Кенни молчит.
- Кенни, можно я тебя трахну?
Кенни молчит.
Картман протягивает к нему руку и берется за край капюшона, тянет, стараясь стащить его с головы. Кенни хватается за края обеими руками, не позволяя ему этого сделать.
- Пятьдесят баксов. – говорит он.
Нормальная цена за час.
Он это узнал, когда занимался проституцией в Детройте.
Но дело тут совсем не в этом.
Картман вообще терпеть не может проституток и педиков.
Впрочем, женщин он тоже не очень любит, потому что брезгует. Он брезглив на какой-то странный манер – собственные мерзости его не трогают, зато он точно знает, что через поцелуй передается около 300 миллионов различных культур бактерий.
Он никогда не прикасается к Кенни губами.
Можно сказать, что, дотрагиваясь до Кенни, он сам идет на определенную жертву. Но это мелочи по сравнению с возможностью добиться желаемого.
- Тебе не будет больно. Не больнее, чем обычно. Даже легче, я это сделаю намного легче. Никаких оторванных рук и все такое. Только помоги мне. Я должен ее видеть.
Кенни кивает в сторону ванной комнаты.
- Шикарно… - шепчет Картман. – Шикарно.
Стэн сидит в луже крови и держит Кенни на коленях, баюкая его в такт падающим из ржавого крана каплям.
Кап-кап. Кап-кап. Раз-два. Раз-два.
Медленно-медленно он снимает с Кенни капюшон, открывая лицо с посиневшими губами. Волосы Кенни метут ему колени. Макушка Кенни похожа на одуванчик. Между его ресниц влажно поблескивают белки глаз. Рукава оранжевой парки набрякли и слегка заскорузли от крови.
Скрипит дверь.
На пороге стоит Кайл – его глаза широко распахнуты и в них плещется недоумение. И что-то вроде застарелой обиды.
- Да вы все сумасшедшие, - с отвращением произносит Кайл. – Просто больные уроды.
Стэн смотрит на Кайла через плечо. Ему нечего сказать.
Кап-кап. Кап-кап. Кайл, Кайл.
Кровь обвела трещинки и прожилки в кафеле, превратила его в сосудистую сеточку. Как будто пол – живой.
Кайл открывает рот, как будто хочет сказать еще что-то, но так и не говорит. Он хлопает дверью так, что на пол валятся куски штукатурки, и какая-то легкая известковая пыль, какой-то пепел.
Стэн замечает на крови отпечаток ботинка. И это не ботинок Кенни, который все равно полез в ванну хоть и в парке, но босым, нет, этот отпечаток больше.
- Кенни. – говорит Стэн. – Я тебя жду.
- Куртку не снимать. – говорит Кенни, когда Картман пытается расстегнуть на нем парку.
Картман засучивает ему рукава, расстегивает и приспускает джинсы.
У него есть опасная бритва, которую он принес специально.
В прошлый раз была веревка. Тогда ничего не получилось – Эрик еще не знал, что без парки нельзя.
А она идет на этот цвет, как ночной мотылек. У нее слабое зрение.
Кенни морщится, выгибаясь, ему больно. Но все-таки не так больно, как сгорать заживо или когда взрывается голова. Он хочет, чтобы это произошло побыстрее, но Картман копается. Одной рукой сжимая бритву, другой он шарит под одеждой Кенни, горячо дышит, трется об него, а потом говорит:
- Скажи какую-нибудь дрянь, как обычно.
- Выеби меня как блядь к ебаной матери. – безразлично говорит Кенни.
Кажется, это работает. Картман кряхтит, наклоняя Кенни над наполненной ванной.
Раз-два. Раз-два.
Потом в воду падает первая красная капля.
- О, мой бог, я это сделал! – говорит Картман. – Я сволочь.
- Картман? – удивленно спрашивает Кайл.
Картман выходит из темноты, пошатываясь. Он движется от фонаря к фонарю странной, пританцовывающей походкой, что совершенно не вяжется с диким выражением его лица.
Раз-два. Фонарь – темнота, фонарь – снова темнота.
Кайл заступает ему путь:
- Какого черта ты делаешь?
Картман смотрит перед собой невидящими глазами.
Вернее, кажется, что он видит что-то, что точно не является тихой ночной улицей Саус Парка.
- А вот и Кайл, мой любимый жид, – говорит он и хихикает.
Кайл замечает, что его куртка в крови. На красном красные пятна видны плохо.
Картман протягивает к Кайлу руку и, кажется, хочет потрогать его лицо.
Кайл отшатывается, отталкивает его и бежит вдоль по тихой улице. За ним из одного светового круга в другой скачет его тень.
Стэн возвращается через сутки.
Все двери нараспашку, по комнатам ходит сквозняк. В ванной темно, Стэн не зажигает свет.
Он знает, что Кенни уже здесь.
Вода все так же капает в раковину. Пахнет ржавчиной, какой-то кислятиной, чем-то тухлым из водопроводных труб. Но кровью не пахнет.
Кап-кап. Кап-кап.
Стэн тихо стоит, прислонившись к стене. Потом, когда глаза привыкают к темноте, он различает фигуру, сидящую на краю ванны.
- Зачем ты это сделал, Кенни?
- За пятьдесят баксов. И мне нужно было… повидать знакомых.
the end
URL записиНазвание: Reversibility
Рейтинг: R
Пейринг: Стэн/Кенни, Картман/Кенни, Смерть/Кенни
Жанр: drama, guro-romance, эротический детектив
Предупреждение: кровь, мат, смерть персонажа
Дисклеймер: герои принадлежат Мэтту и Трею
_________________________________________________________________
читать дальшеСаус Парк – тихий городок в горах Колорадо. В таких маленьких городках почти никогда не бывает необратимых событий.
Потому что в конце каждого странного дня все возвращается на круги своя.
Кенни умирает поздно ночью, в час, когда до рассвета еще далеко.
Гараж раскрыт, по лужайке ветер гоняет мусор. В доме тишина, только капает вода из крана.
И слышно тяжелое заполошное дыхание. Цепь шорохов, шум воды, уходящие шаги.
Струйка крови ползет по канавке между двумя квадратами кафеля.
Потом останавливается.
Стэн находит его свернувшимся на пожелтевшем кафеле, между потрескавшимся унитазом и ванной. Парка Кенни пропитана кровью, на кафеле длинные алые полосы, ванна на треть полна рыжеватой жидкостью. Как сукровица. Небольшое количество крови, растворенное в большом количестве воды. Остальное вытекло уже на полу.
Стэн ступает по красным лужам, по каким-то осколкам, и склоняется над Кенни. Вены на его руках перерезаны, а одежда мокрая насквозь. Джинсы расстегнуты, и видны резаные раны в паху. Джинсы тоже пропитаны кровью – похоже, здесь тоже повреждены вены.
Почему это случилось?
Стэн не знает.
Он знает только, что Кенни умер после полуночи. Это означает, что сегодня они уже не увидятся.
- Кенни, мы же с тобой лучшие друзья навсегда? – говорит Картман.
Кенни кивает.
- Ты мне настоящий друг, в отличие от Стэна и Кайла. Я их вообще ненавижу.
- Угу. – говорит Кенни через парку.
Картман придвигается ближе.
- Кенни, я куплю тебе мороженых вафель.
Кенни молчит.
- Кенни, можно я тебя трахну?
Кенни молчит.
Картман протягивает к нему руку и берется за край капюшона, тянет, стараясь стащить его с головы. Кенни хватается за края обеими руками, не позволяя ему этого сделать.
- Пятьдесят баксов. – говорит он.
Нормальная цена за час.
Он это узнал, когда занимался проституцией в Детройте.
Но дело тут совсем не в этом.
Картман вообще терпеть не может проституток и педиков.
Впрочем, женщин он тоже не очень любит, потому что брезгует. Он брезглив на какой-то странный манер – собственные мерзости его не трогают, зато он точно знает, что через поцелуй передается около 300 миллионов различных культур бактерий.
Он никогда не прикасается к Кенни губами.
Можно сказать, что, дотрагиваясь до Кенни, он сам идет на определенную жертву. Но это мелочи по сравнению с возможностью добиться желаемого.
- Тебе не будет больно. Не больнее, чем обычно. Даже легче, я это сделаю намного легче. Никаких оторванных рук и все такое. Только помоги мне. Я должен ее видеть.
Кенни кивает в сторону ванной комнаты.
- Шикарно… - шепчет Картман. – Шикарно.
Стэн сидит в луже крови и держит Кенни на коленях, баюкая его в такт падающим из ржавого крана каплям.
Кап-кап. Кап-кап. Раз-два. Раз-два.
Медленно-медленно он снимает с Кенни капюшон, открывая лицо с посиневшими губами. Волосы Кенни метут ему колени. Макушка Кенни похожа на одуванчик. Между его ресниц влажно поблескивают белки глаз. Рукава оранжевой парки набрякли и слегка заскорузли от крови.
Скрипит дверь.
На пороге стоит Кайл – его глаза широко распахнуты и в них плещется недоумение. И что-то вроде застарелой обиды.
- Да вы все сумасшедшие, - с отвращением произносит Кайл. – Просто больные уроды.
Стэн смотрит на Кайла через плечо. Ему нечего сказать.
Кап-кап. Кап-кап. Кайл, Кайл.
Кровь обвела трещинки и прожилки в кафеле, превратила его в сосудистую сеточку. Как будто пол – живой.
Кайл открывает рот, как будто хочет сказать еще что-то, но так и не говорит. Он хлопает дверью так, что на пол валятся куски штукатурки, и какая-то легкая известковая пыль, какой-то пепел.
Стэн замечает на крови отпечаток ботинка. И это не ботинок Кенни, который все равно полез в ванну хоть и в парке, но босым, нет, этот отпечаток больше.
- Кенни. – говорит Стэн. – Я тебя жду.
- Куртку не снимать. – говорит Кенни, когда Картман пытается расстегнуть на нем парку.
Картман засучивает ему рукава, расстегивает и приспускает джинсы.
У него есть опасная бритва, которую он принес специально.
В прошлый раз была веревка. Тогда ничего не получилось – Эрик еще не знал, что без парки нельзя.
А она идет на этот цвет, как ночной мотылек. У нее слабое зрение.
Кенни морщится, выгибаясь, ему больно. Но все-таки не так больно, как сгорать заживо или когда взрывается голова. Он хочет, чтобы это произошло побыстрее, но Картман копается. Одной рукой сжимая бритву, другой он шарит под одеждой Кенни, горячо дышит, трется об него, а потом говорит:
- Скажи какую-нибудь дрянь, как обычно.
- Выеби меня как блядь к ебаной матери. – безразлично говорит Кенни.
Кажется, это работает. Картман кряхтит, наклоняя Кенни над наполненной ванной.
Раз-два. Раз-два.
Потом в воду падает первая красная капля.
- О, мой бог, я это сделал! – говорит Картман. – Я сволочь.
- Картман? – удивленно спрашивает Кайл.
Картман выходит из темноты, пошатываясь. Он движется от фонаря к фонарю странной, пританцовывающей походкой, что совершенно не вяжется с диким выражением его лица.
Раз-два. Фонарь – темнота, фонарь – снова темнота.
Кайл заступает ему путь:
- Какого черта ты делаешь?
Картман смотрит перед собой невидящими глазами.
Вернее, кажется, что он видит что-то, что точно не является тихой ночной улицей Саус Парка.
- А вот и Кайл, мой любимый жид, – говорит он и хихикает.
Кайл замечает, что его куртка в крови. На красном красные пятна видны плохо.
Картман протягивает к Кайлу руку и, кажется, хочет потрогать его лицо.
Кайл отшатывается, отталкивает его и бежит вдоль по тихой улице. За ним из одного светового круга в другой скачет его тень.
Стэн возвращается через сутки.
Все двери нараспашку, по комнатам ходит сквозняк. В ванной темно, Стэн не зажигает свет.
Он знает, что Кенни уже здесь.
Вода все так же капает в раковину. Пахнет ржавчиной, какой-то кислятиной, чем-то тухлым из водопроводных труб. Но кровью не пахнет.
Кап-кап. Кап-кап.
Стэн тихо стоит, прислонившись к стене. Потом, когда глаза привыкают к темноте, он различает фигуру, сидящую на краю ванны.
- Зачем ты это сделал, Кенни?
- За пятьдесят баксов. И мне нужно было… повидать знакомых.
the end